Светлая Навь Егора Яшина. Повесть. Часть 1.

26 апреля 2019 г.

В этом видео расставлены все точки над большой буквой Ё и дана видеоиллюстрация к одноимённой повести:
Часть 8 https://youtu.be/T_3XLYpiIso 
Часть 7 https://youtu.be/QAtiLqhpBz4 
Часть 6 https://youtu.be/W0HOcHH0ka0
Часть 5 https://youtu.be/io5jK_L1H88 
Часть 4 https://youtu.be/YOswYPJLeqM 
Часть 3 https://youtu.be/ve1feq7GAhI 
Часть 2 https://youtu.be/kw8V90OZjHk 
Часть 1 https://youtu.be/KMYwBOO846k 

Ссылки на все текстовые части повести:
Часть 7 http://soldat.ru/news/1170.html
Часть 6 http://soldat.ru/news/1169.html
Часть 5 http://soldat.ru/news/1168.html
Часть 4 http://soldat.ru/news/1167.html
Часть 3 http://soldat.ru/news/1166.html
Часть 2 http://soldat.ru/news/1165.html
Часть 1 http://soldat.ru/news/1164.html

Лес заболочен. Чуть ступишь мимо кочки, сразу проступает вода. Январские морозы её не взяли. Хоть не глубоко, но в стужу маетно. Валенки сушить негде, можно только в блиндажах в тылу. В окопах на передовой костры разводить не дают. Выдвигались на исходную под утро, перебежками по мятому прошлыми атаками снегу, пригибаясь и юля по мелкому и чахлому березняку. Нахрустели ветками изрядно, а не хрустеть не получалось. Неуклюже. Фриц уж явно нас услышал. С трудом нашли три островка, где точно воды не было. Там уже кто-то до нас вырыл мелкие окопчики, куда мы и вползли. Наверное, боевое охранение соседей было. Говорят, что неделю назад вроде отсюда кто-то то ли к немцам утёк, то ли в побег ушёл, словить не успели. Ну, да, место от обороны оторванное, не сразу найдёшь, коль ползком и бегом, вокруг всё одинаковое, и до фрицев рукой подать. Наверное, напарник, сидя в окопе, на посту заснул и не углядел, как сосед слинял. А может он и не утёк, пойди проберись через мины и проволоку к немчуре, а может всё же в тылы в бега подался, всякие случаи были… 

Рота кучно собралась на этих островках. Ждали сигнала. Лесная дорога и горка с немцами, говорят, были метрах в 200. До нас на этот пупок наступала соседняя 294-я дивизия. К ним и к нам только что прибыло пополнение из алтайцев, так вот, их в составе дивизии сразу же бросили в атаку на тот же участок чуть раньше нас, суток двое назад. "Солдатское радио" донесло, что бились они лихо, но потеряли немало, больше полутора сотен бойцов за 2 попытки. Вон они виднеются чернеющими пятнами по сугробам средь сосен и берёз совсем рядом с островками. Никто их к нам не утянул. Наш взводный лейтенант сказал, что Героя Советского Союза Лоскутова оттуда тяжело раненного упёрли. Он один был на дивизию, а у нас в бригаде Героев ещё не было. Мы обыкновенные, воюем как можем. 

Дни стояли морозные, новый снег почти не падал, полностью засыпать убитых ещё не успел. К ним уже сползали наши удальцы, пошаманили чего съестного по сидорам, нашарили негусто, но всё же притаранили и тушёнку, и промерзший хлеб. Им уже ни к чему, а нам прибыток. Разделили по-братски, т.е. по чуть-чуть, на пару прикусов. Мне сухарь достался и ложка мяса. 

Немец на горке на той стороне дороги поставил 2 ДЗОТа, спилил часть деревьев в секторах обстрела, с нашей стороны дороги сделал завалы, обсыпал их снегом и полил водой, перед и за ними натянул проволоку и накидал мин. И к тому же, гад, кучно бьёт артиллерией и миномётами, а вдобавок режет пулёметным огнём поверх завалов по тем, кто всё-таки лез через них. Алтайцы большинством не дотянули даже до завалов, побитые минами (ну, мож кто и перелез, а что толку?). Те бьются о стволы и взрываются, иной раз даже не долетая до земли, от того и урон немалый от мин и снизу, и сверху. За полгода на фронте опыта набрался, картина боя мне понятна. 

Ну, возьмём ДЗОТы, перережем дорогу, дык, за ними лес и болото, до железки целых 7 км дебрей, до неё точно не добраться. Если по бокам такие же ДЗОТы не возьмут соседи, то и нас из них выдавят. Их брали уже не раз и каждый раз позже наши оставляли позиции немцев у дороги, взрывали ДЗОТы и откатывались назад. А немец их снова и снова строил и оборону свою восстанавливал. Чего он так держится не за свою землю, сволочь? Только количество наших трупов в предпольях этой обороны с каждой атакой увеличивалось. Хорошо, хоть зима на дворе… 

Перед выдвижением выдали водки в шкаликах (я не пил, привычки нет, но шкалик в сидоре имелся, будет на что харч выменять), концентратов, сухарей, дали селёдки и печёного хлеба по буханке, добавили патронов и гранат, поставили ту же задачу. У нас тоже немало алтайцев, они с теми, побитыми, служили только что в дорожном полку на Ладоге. Его вроде свернули в батальон, а лишку бойцов отправили в пехоту, кинули их и к нам в бригаду. Народ справный, всё больше семейный, но не обстрелянный, пригибается при каждом дальнем взрыве. Смешные.

Бойцов в роте человек 60, почти 40 человек алтайцев. До них долго пополнения не давали, от роты было одно название. Нам придали 2 станковых пулемёта по флангам, 3 ручника, 1 миномёт на 50 миллиметров. У меня Мосинка со штыком, у остальных тоже. У моего взводного наган. Автоматов мы ещё в руках не держали, хотя в роте автоматчиков видеть приходилось. Танки дали на другой участок, бригадный артдивизион выделил в нашу полосу корректировщика, глядишь, удастся хотя бы артой подавить огонь ДЗОТов. 

Задача у нас явно гиблая. Мож повезёт? 

Чуть рассвело, бахнула наша артиллерия. Корректировщик успел лишь пару раз по телефону сообщить поправки, как всё стихло. Со снарядами напряжно, стреляли всего минут 5. Где-то впереди что-то повзрывалось и улеглось. Попали в ДЗОТы, не попали, хрен разберёшь в утренних сумерках. Часть мужиков сразу после начала стрельбы распечатали шкалики и жахнули горькой кто сколько смог заглотить. Для храбрости. Выпили не все, я в том числе. Вот что есть у всех, так это мандражу выше кадыка. Дрожь по телу сквозит, и вряд ли от холода. Выждали чутка после последнего разрыва и по свистку ротного дружно поползли-побегли вперёд. Все сразу замокрели в мочажинах. Шинели и валенки напитались водой, мёрзли и мешали передвигаться. Начал поддавать мин на передок наш миномёт ("Толку-то с него, ближе надо подползти, хотя бы к завалам!"), закудахтали станкачи с островков. Я скинул мокрую шинель, остался в шароварах, свитере и в стёганой безрукавке, под свитером гимнастёрка и тёплое бельё. Уши шапки связал под подбородком ещё в окопчиках ("Звезда у меня знатная!"), там же нахлобучил и крепко затянул ремешок каски. Зелёные они у нас, краски белой нет. Маскировки никакой, на снегу весь как мишень. Сидор накинул за спину и начал сигать от кочки к кочке, прячась за стволами берёз и сосен. Остальные делали то же самое, правда, шинели не скидывали. Рядом расчёт "дегтяря" стал садить по завалу длинными очередями. Зачем? Там только снег и лёд и наши уже близко, ещё в своего влепит. 

Немец очухался. Первыми среди бойцов начали плюхаться его пятидесятки, часть их падала в мочажины и разрывов не давала, а часть лопалась над нами, побиваясь о стволы деревьев. Потом налетели и восьмидесятки. Осечек у них было явно меньше, рвались чаще. Ну, а потом и артснаряды заприлетали. Вокруг разом все застонали и начали звать санитаров, осколками людей кого убило, кого посекло, меня пока миновало. Как спрятался я за кочку недалеко от завала, так и лежал с нашей стороны у неё минуту или две, тут же весь обвачканный жижей и грязью от разрывов. Сверху сыпались ветки, мох и даже куски чьей-то шинели. Гляжу, из заснеженной кочки мёрзлая рука торчит, тут в первый раз стало страшно. А ведь не кочка это, труп. Холодно и сыро, ниже пояса мокрый весь. Метрах в 30 в мужика попал снаряд, взрыв, его и разворотило кровяным фонтаном, уж и осталось что от него – не знаю. Два бойца нашего взвода, лёжа на кочке, допивают бутылку горькой, словно боя вокруг нет и смерть не шастает. Никуда не торопятся. Предложили бухнуть, не до пьянки, ничего не ответил, пополз к завалу. 

Народ залёг не весь, левее парни рубили лопатками лёд на завале и перекатывались через него дальше. Сунулся туда и я в своей полосе. Сделал то же самое, рубанул движениями накрест обледеневший склон завала, добрался до стволов, хватаясь за них, перевалился на ту сторону. Рядом со мной мой взводный и человек 15 бойцов. Несколько из них тут же подорвались на минах-"лягушках", пару человек срезало пулемётом, как только приподнялись для перебежки. "Ползком надо" – орёт лейтенант. И мы снова поползли. Оглядываюсь, вроде за нами ещё народ через завал перелез, ага, нас уже не десяток. Холод не замечаю, раж скорее бьёт по сердцу. Свою винтовку выронил у завала (не помню до или после), но за завалом тоже оказались убитые, и много, снегом ещё не засыпанные, позавчерашние, и у одного из них рядом в снегу валялся карабин, тронутый ржавью. Не следил хозяин за ним. Карабин покороче винтаря, с ним сподручнее ползти. Хватанул его, проверил магазин, всего 2 патрона осталось, добавил своих из шаровар, дослал патрон, выстрелил, ага, исправный! Перчатки мокрые, мёрзнут пальцы. Кое-как елозю вперёд, стараюсь задницу к земле прижимать. Сидор за спиной то влево, то вправо болтается, выдаёт меня. Вокруг толпой рвутся пятидесятки, выдёргивая из наших рядов одного за другим. В сплошном месиве из снега, крови, патронов, оружия, веток, человечьего мяса и амуниции ползком мы пробрались ещё метров 40, я вылез, наверное, дальше всех. Впереди забор из толстой немецкой проволоки, нитки 4 высотой около моего роста, за ним метрах в 50 палит по нам во всю ивановскую пулемётный ДЗОТ. Ножницы были у Михалыча, который полз рядом со взводным. Я ему спереди ору: "Михалыч, давай", тот смотрит на взводного, взводный ему: "Чо лежишь, дядя, давай вперёд!". Михалыч, где виляя между трупами, где перелезая через них, пополз к проволоке, но не дополз даже до меня, разрыв мины иссёк ему всю голову и спину, он клюнул головой в снег, дёрнулся и затих. Я всё видел. Получается, мне ближе всех к нему, ножницам и проволоке. Подполз к мёртвому Михалычу, снег у плеч уже покраснел, забрал у него ножницы и поёрзал к проволоке. Слышу сзади сильный взрыв, оглянулся. Ёлы-палы! Снарядом побило человек семь, кто корчится, кто сразу был убит, меж них и мой взводный, который среди нас был заметен по ватной куртке с лейтенантскими кубарями в петлицах, комсоставскому ремню и белой меховой шапке. Он ближе всех к снарядной воронке, из которой курился густой дым, выжить не мог совершенно. Что делать-то, братцы? Сидор снял, лежу на спине за раскуроченным пнём мощной сосны, потихоньку замерзаю, не знаю, что делать. Кто бы подсказал. Я один что ли? Боеспособных не вижу, сзади одни стоны, сам пока цел, впереди проволока, а меня поддержать уже, наверное, и некому. Ползти обратно? Сделал пару выстрелов в сторону ДЗОТа, вытащил из сидора и кинул наобум противотанковую гранату ближе к проволоке, мож порвёт. Не добросил. Наши поодаль ещё постреливали. Решил чутка полежать, а потом можно и уползать в оборону, всё равно со взвода больше никого нет. 

Свою пятидесятку "дождался" быстро. Прилетела и взорвалась в метре от меня, даже начало разрыва видел. Уж больно точно вражина боеприпасы по нам клал. Посекло осколками в грудь, живот и ноги. Боли сначала почти не ощутил, даже испугаться не успел. Подвигал ногами, не слушаются. Из сидора потёк разбитый шкалик водки, потянуло спиртовым запахом. Ну, вот, не попробовал. Некоторое время лежал, ещё не понимая, что тикают мои последние минуты и я умираю. Стало тепло и на душе совсем спокойно. Взрывы куда-то отдалились, звуки словно уменьшились в размерах и стали глуше. Вспомнилась мама, что-то говорит, не разберу. В карман шаровар загодя ещё в обороне сунул "смертник", в нём 2 подписанных записки на обычных клочках бумаги с моими данными, там адрес мамы в Соль-Илецке "улица Ленинская 45". Мож найдут да сообщат, всё же две бумажки, какая-нить да сохранится. А, да, ещё и ложку подробно исписал, дату рождения, дату призыва написал, адрес, а вот на имя-отчество места не хватило, только инициалы "Яшин Е.И.". Ложка в валенке, хлебалом кверху. 

Напоследок чуть приподнял голову, увидел, что все наши лежат без движения, стонов не слышал, наверное, живых нет, полегли все. Как-то спокойно стало. Погибли буднично, геройски. За Родину! За свою землю! Трусов не случилось, каждый сделал всё, что мог. 

Довольно быстро истёк кровью, да и мороз исподволь мягко потушил сознание. Вот и всё...
…

Продолжение следует.

И.И. Ивлев ©