Удивляйтесь, безропотные!

15 июля 2008 г.

В конце 2007 года произошло событие, которому пока очень сложно дать однозначную оценку. Указом Президента РФ от 10.11.2007 N 1495 утвержден новый "Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации" (далее Устав).

Что же в этом Уставе вызывает недоумение?

В его 12-й главе "Отдание воинских почестей" в разделе "Отдание воинских почестей при погребении" описываются действия почетного эскорта, часовых и военного оркестра при погребении военнослужащего (выделение мое – В.К.):

"…396. Перед опусканием гроба с телом покойного в могилу открывается траурный митинг. После окончания траурного митинга военный оркестр (сигналист-барабанщик) исполняет траурную музыку (траурный марш). При опускании гроба Государственный флаг Российской Федерации склоняется, почетный эскорт отдает те же почести покойному, что и при выносе гроба (статья 392 настоящего Устава). Назначенное из состава почетного эскорта подразделение производит салют тремя залпами холостыми патронами, причем, если в строю рота, стреляет один взвод, если в строю взвод или отделение, стреляет все подразделение.

В отдельных случаях по особому указанию может производиться артиллерийский салют.

С первым залпом салюта военный оркестр (сигналист-барабанщик) начинает исполнять "Коль славен". Часовые снимаются по окончании игры военного оркестра (боя сигналиста-барабанщика)".

Отметим, что в этом Уставе ни слова не сказано о возможности прохождения войск почетного эскорта после погребения, как это было принято раньше. Раз не сказано - значит, и не будет его. Закончил играть оркестр непривычное "Коль славен"? Расходитесь!

Но главное в другом. Удивительно и малопонятно, - откуда в описании ритуала в моменте, когда традиционно должен быть упомянут Государственный гимн страны, появилось упоминание о нововведенном произведении "Коль славен"?

Сравним данный вариант текста Устава с существовавшими до него – последним Уставом советского периода и предыдущим российским Уставом.

В "Уставе гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил СССР", утвержденном Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 июля 1975 года, в разделе "Отдание воинских почестей при погребении" говорится следующее:

"…351. Перед опусканием гроба с телом покойного в могилу открывается траурный митинг. При опускании гроба Знамя склоняется, почетный эскорт отдает те же почести покойному, что и при выносе гроба (ст. 347). Оркестр исполняет траурный марш. Назначенное из состава почетного эскорта подразделение производит салют тремя оружейными залпами холостыми патронами, причем, если в строю батальон, стреляет одна рота, если в строю рота, стреляет один взвод, если в строю взвод или отделение, стреляет все подразделение.

В отдельных случаях по особому указанию может производиться артиллерийский салют.

С первым залпом салюта оркестр исполняет Государственный гимн СССР. По окончании Гимна войска, если позволяет место, под оркестр проходят мимо могилы. Часовые снимаются по окончании исполнения оркестром Гимна или по прохождении войск".

После распада СССР, огромных политических и экономических изменений, серьезно коснувшихся и российской армии, был принят новый Устав. Указом Президента Российской Федерации от 14 декабря 1993 г. N 2140 был утвержден "Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации" (с последующими изменениями - Указ Президента РФ от 30.06.2002 N 671). Но даже после таких грандиозных перемен в стране в данном Уставе весь ритуал погребения военнослужащих был оставлен абсолютно без изменения, из текста исчезло только старое название государства - "СССР".

Что же подтолкнуло составителей нынешнего Устава исключить из воинского ритуала погребения исполнение Государственного гимна? Может быть, они решили, что в наше время провожать военнослужащих в последний путь под звуки официального Государственного гимна страны - слишком торжественно для них?

Но если офицеров, генералов, маршалов, кстати, большую часть своей жизни служивших в Вооруженных Силах СССР, это нововведение, может быть, и устроит, то в случаях, когда речь идет о погребении останков военнослужащих, погибших при защите нашей Родины в годы Великой Отечественной войны, это вряд ли может устроить и родственников погибших, и поисковиков, нашедших останки этих бойцов, да и любого нормального человека, представляющего о чем, а главное - о ком, в данном случае идет речь.

Может быть, авторов "нового ритуала" не устраивает то, что при согласии подавляющего большинства россиян в 2000 году был возвращен гимн на музыку А. Александрова? Но ведь история Александровского гимна впрямую связана с Великой Отечественной войной. Как известно, с 1918 года Государственным гимном Республики Советов был "Интернационал". Но, в связи с ликвидацией III Интернационала, 18 июня 1943 г. Правительством СССР была поставлена задача по созданию Гимна Советского Союза "…с привлечением к ней широкого круга поэтов и композиторов, как в Москве, так и в республиках, краях и областях СССР.

Для создания нового гимна был установлен трехмесячный срок: 1,5 месяца для поэтов и 1,5 месяца для композиторов". После полугодовой напряженной работы под руководством К. Ворошилова, было предложено 208 вариантов музыки гимна, написанных 155 композиторами. 14 декабря 1943 г. ЦК ВКП (б) постановил:

"1. Утвердить следующий текст Государственного гимна Союза Советских Социалистических Республик (Текст С. Михалкова и Г. Эль-Регистана).

2. Принять для Государственного гимна Союза Советских Социалистических Республик музыку Гимна партии большевиков композитора Александрова А.В.".

Именно с гимном "Союз нерушимый республик свободных" наша страна и наш народ победили в той войне. И именно музыка А. Александрова является нынешним Гимном нашего государства.

Какой значимости исторический факт или чье мнение могли так сильно повлиять на специалистов Министерства Обороны России и подтолкнуть их к замене в воинском ритуале погребения официального Государственного гимна на произведение "Коль славен", - понять и ответить сложно.

Что же это за произведение "Коль славен"?

.

Слова Михаила Матвеевича Хераскова
Музыка Дмитрия Степановича Бортнянского
.
Коль славен наш Господь в Сионе,
Не может изъяснить язык:
Велик Он в небесах на троне!
В былинках на земле велик!
Везде, Господь, везде ты славен!
В нощи, во дни сияньем равен!

Тебя Твой агнец златорунный
Тебя изображает нам!
Псалтирями десятострунны
Тебе приносим фимиам!
Прими от нас багодаренье
Как благовонное куренье!

Ты солнцем смертных освещаешь;
Ты любишь, Боже, нас, как чад;
Ты трапезою насыщаешь
И зиждешь нам в Сионе град.
Ты смертных, Боже, посещаешь,
И плотию своей питаешь.

О Боже! Во Твое селенье
Да взыдут наши голоса!
И наше взыдет умиленье
К Тебе, как утрення роса!
Тебе в сердцах алтарь поставим;
Тебя, Господь, поем и славим!

Краткие справки:

Херасков Михаил Матвеевич - русский поэт (1733-1807). Служил сначала на военной службе; в 1778-1801 гг. был куратором Императорского Московского Университета; в 1776 г. основал "университетский благородный пансион" и учительскую семинарию.

Бортнянский Дмитрий Степанович – русский композитор (1751-1825). Обучался пению в царской Придворной капелле. В семнадцать лет назначен на пост капельмейстера хора. Писал музыку для "Малого двора" цесаревича Павла. Композитор написал "Гатчинский марш" для военных учений, "Марш всеобщего ополчения России", "Песни ратников", "Страны российски, ободряйтесь", "Коль славен наш Господь в Сионе" на слова М. М. Хераскова и другие.

История Государственного гимна в России имеет свои особенности. В допетровские времена в честь русских царей во время церемоний исполнялись церковные песнопения. При Петре I Россия хоть и стала Империей, но гимна у нее так и не появилось. В царствование Екатерины II появилось произведение, которое практически могло бы считаться гимном. В честь взятия русскими войсками под командованием А. Суворова крепости Измаил композитором О. Козловским на стихи Г. Державина был сочинен "Гром победы раздавайся! Веселися, храбрый росс!". Услышав это произведение, Екатерина была в восторге, особенно когда во время исполнения припева, в котором были слова "Славься сим, Екатерина! Славься добрая к нам мать!", офицеры вставали и поднимали бокалы. Конечно же, это чрезвычайно раздражало сына царицы Павла, и с его восхождением на престол "Гром победы" перестали исполнять.

И лишь при Павле I появился первый официальный российский гимн. 29 ноября 1798 года в Петербурге в Зимнем дворце состоялась грандиозная церемония по случаю возложения на российского императора Павла I короны и других регалий Великого Магистра Ордена Святого Иоанна. Во время этой церемонии впервые и прозвучал гимн "Коль славен наш Господь в Сионе".

Очень скоро "Коль славен" стал неотъемлемой частью многих ритуалов и церемоний. Он входил в ритуал "зари" и "спуска флага с церемонией", он звучал после артиллерийского залпа и сигнала горнистов "на молитву, шапки долой!", марша полка и перед молитвой "Отче наш", исполнялся на крестных ходах, во время производства юнкеров в офицеры и при погребении старших офицеров.

"Коль славен" быстро стал популярен среди различных сословий и более века, по сути, был национальным духовным гимном России. Он печатался в большинстве нотных сборников патриотической музыки времен первой Мировой войны, его мелодию вызванивали карманные, настольные и напольные часы, а ещё и куранты Петропавловской крепости и башенные часы других городов России. С 1856 г. и до самого Октября 1917-го года мелодия гимна Д. Бортнянского "Коль славен" исполнялась (вызванивалась) 37-ю колоколами курантов на Спасской башне Московского Кремля ежедневно в 15 и 21 час.

После Октябрьской революции гимн Д. Бортнянского в нашей стране постепенно забылся и потерял значимость для граждан советской республики.

Но за рубежом "Коль славен" продолжал жить и после 1917-го года. Он имел немаловажное значение для духовной поддержки и сплочения русских эмигрантов и… не только. Именно эта его 90-летняя новейшая история вынуждает анализировать и оценивать его возможную перспективу в качестве церемониального гимна современной российской армии.

В XX-м веке его исполняли русские эмигрантские хоры и оркестры, хор донских казаков Сергея Жарова, хор Организации российских юных разведчиков из Буэнос-Айреса, духовой оркестр под управлением А.А. Скрябина и под покровительством Объединения Императорской Конницы и Конной Артиллерии, православные и протестантские верующие, общественные клубы духовного совершенствования, - в начале торжественных собраний, на церемониях памяти павших, и каждое утро и вечер на сборах скаутов, русских витязей и русских разведчиков.

Возникла и своеобразная литературоведческая проблема. За два с лишним века весьма непростой судьбы текст М. Хераскова постепенно изменялся. В каких-то вариантах исполнения заменились слова, в каких-то "выпала" часть текста. Поэтому считать какой-то из них единственно верным, хрестоматийным, представляется сомнительным. И если предположить, что "Коль славен" пытаются нам представить как равный существующему Гимну, то наверняка для заучивания и исполнения будет выбран и текст этого гимна. Но кто решится сделать выбор в пользу той или иной редакции и по каким основаниям?

Хотя, надо полагать, если решат ввести этот гимн в широкий обиход, то и текст соответствующий выберут. А перспектива эта, мягко говоря, настораживает еще по целому ряду причин.

Известно, что Гимн "Коль славен наш Господь в Сионе" практически сразу стал для русских масонов "священной песнью". М. Херасков был видным деятелем русского масонства. Писал ли Д. Бортнянский мелодию "Коль славен наш Господь в Сионе" специально для масонов, или же они просто присвоили себе этот гимн, пока неизвестно. На официальном сайте Великой Ложи России Всемирного ордена вольных каменщиков (масонов) говорится: "На протяжении долгих лет "Коль славен" являлся неофициальным гимном российского масонства и исполнялся братьями на каждом собрании во время застольной ложи хором. Возрождение российского масонства вернуло нам и "Коль славен", который, в частности, исполнялся, во время церемонии инаугурации Великого Мастера Великой Ложи России в 1995 г.".

Еще один интересный факт, который не стоит забывать реформаторам российского воинского Устава, - мелодия "Коль славен" была частично использована при создании гимна Бунда - союза еврейских рабочих Польши, Литвы и России (http://www.a-pesni.golosa.info/idich/dishvue.htm): "Осенью 1902 года в эмигрантских кругах Бунда в Берне (Швейцария) известный еврейский этнограф и писатель Ш. А. Ан-ский (настоящее имя Соломон Зайнвиль Раппапорт, 1863-1920) сложил текст "Новой присяги" ("Di naje szwue"), который был опубликован под псевдонимом Z.Sinani в лондонском журнале "Der Idiszer Arbajter" в октябре 1902 года. Ан-ский формально никогда не состоял в Бунде, но симпатизировал ему. Музыку к тексту скомпоновал Г. Бецк, дирижер бундовского хора в Лондоне. По национальности Бецк был латышским немцем, но долго работал в еврейской среде и хорошо знал идиш. Мелодия сборная - заимствовала мотивы российские "Коль славен наш Господь в Сионе" и немецкие. Уже 1 мая 1903 новая песня была повсеместно популярна в кругах Бунда - ее пели и в Польше, и в Литве, и в России".

Но и это еще не все. Кроме "русской" биографии этого произведения, существует и "не русская", которая серьезно "подмачивает" репутацию "русского духовного гимна".

"Автором музыки гимна "Коль славен" принято считать Дмитрия Степановича Бортнянского. Однако этот напев по сей день присутствует в песенных сборниках Немецкой Евангелической церкви, но с другим текстом: "Ich bete an die Macht der Liebe" ("Я молюсь силе Любви"). Эти стихи были написаны немецким поэтом Герхардом Тэрстигеном в 1751-57 гг.:

.

Ich bete an die Macht der Liebe

Gerhard Tersteegen (1697 - 1769)

"Ich bete an die Macht der Liebe,
die sich in Jesu offenbart;
Ich geb mich hin dem freien Triebe,
wodurch ich Wurm geliebet ward;
Ich will, anstatt an mich zu denken,
ins Meer der Liebe mich versenken"...

По мнению специалистов, русский текст М. Хераскова является вольным пересказом стихов Г. Тэрстигена. Вот несколько примеров известности данного произведения на немецком языке. Отрывок из книги Г. Крейга "Немцы" (изд-во "Ладомир", Москва, 1999, перевод С. Никольского): "Большой смотр (Grosses Zapfenstreich) - наиболее тщательно разработанное из военных зрелищ, которое предназначается для самых торжественных и праздничных моментов. Корнями он уходит в годы прусско-русского союза против Наполеона, и многое - от хореографии, определяющей то, как войска маршируют и выполняют приказы, до музыки, исполняемой многочисленными оркестрами, и пронзительного звучания флейт, - смоделировано по русскому образцу, как, например, и драматическая кульминация смотра, команда "Шлемы долой! К молитве!", за которой следует гимн "Ich bete an die Macht der Liebe" ("Я взываю к силе любви") на музыку Христиана Грегора".

Впору удивляться!

Да и русские эмигранты с годами стали исполнять гимн Д. Бортнянского на немецком языке. Вот один из таких примеров. Иван Ребров, известный исполнитель русских песен и романсов, настоящее имя Ганс Риппер (родился в 1931 г.). Мать певца была русская. И. Ребров пел в хоре донских казаков Сергея Жарова, затем в Мюнхенском театре оперетты. С конца 60-х выпустил пятьдесят "золотых дисков", из которых большая часть - записи русских песен, среди них диск "Ich bete an die Macht der Liebe" 1987 года.

В наши дни некоторые музыкальные коллективы в России также исполняют это произведение по-немецки. Так, в 2007 году Концертный хор мальчиков записал в Соборе Святых апостолов Петра и Павла (Санкт-Петербург) диск, который называется первой строкой сочинения Д. Бортнянского "Ich bete an die Macht der Liebe".

С вышеперечисленными фактами можно было бы, наверное, смириться: все-таки "русские люди"... "бежали за границу"… "от большевиков"…, если бы не следующее. Как сказано выше, "Коль славен" после революции и Гражданской войны стал гимном русских эмигрантов, но во время Великой Отечественной войны он стал еще и гимном Власовской армии:

"18 ноября 1944 г. КОНР (Комитет Освобождения Народов России) обнародовал Манифест в Берлине. Церемония состоялась в одном из немногих уцелевших к тому времени зале в "Европа-хаус". Зал, вмещавший около 1500 человек, был заполнен почти исключительно русскими. Первые ряды были заняты духовенством и военнопленными, приведенными прямо из лагерей. Все остальные, какое бы положение они не занимали, размещались позади. Таково было личное желание Власова. Сцена, на которой сидели члены Комитета, была украшена национальными флагами народов России, а по обеим сторонам свешивались огромные полотнища русских флагов: трехцветного и андреевского. У входа в здание появление президиума КОНР было встречено почетным караулом из Дабендорфа под командованием полковника В.Позднякова. Заседание открыл генерал Жиленков и передал слово Власову, которым был зачитан Манифест и произнесена речь, в которой были оценены цели и возможности русского движения и возможные будущие отношения между Россией и Германией. После выступления Власова оркестр исполнил русскую молитву-гимн "Коль славен", пропетую хором по мелодию песни "Ich bete an die Macht der Liebe" и советскую песню "От края и до края". Эти произведения должны были впредь исполняться на всех официальных торжествах и символизировали слияние всего лучшего в старой России и в Советском Союзе. "Коль Славен" был принят как гимн, а "От края и до края" как песня русских добровольцев" (Дудин Л. Великий Мираж. В книге "Материалы к истории ОДНР", Вып.2, изд.СБОНР, 1970 г. с.53; Фрелих..с.174-175.).

Удивительно, но данное произведение использовалось также и нацистами. К примеру, оркестром бундесвера были записаны песни и марши, официально использовавшиеся в Третьем рейхе, и среди них "Ich bete an die Macht der Liebe".

Трудно предположить, какой из перечисленных фактов более всего противоречит здравому смыслу. Конечно, с бо-о-ольшой натяжкой можно допустить, что составители нового Устава не знали всех этих исторических коллизий и принимали решение о замене в ритуале официального Гимна нашего государства на "Коль славен", основываясь лишь на дореволюционной истории этого произведения и не принимая во внимание вопиющие коррективы, внесенные событиями ХХ века. Не хотелось бы быть уверенными в том, что эта замена сделана ими со "знанием дела".

Очевидно, что для признания и использования данного произведения при выполнении воинского (уставного) ритуала погребения останков военнослужащих, погибших в годы Великой Отечественной войны и других войн и конфликтов, необходимы искусствоведческая, культурологическая, историческая экспертизы. И только по их результатам в отношении произведения, имеющего столь неоднозначные и противоречивые "корни" в прошлом, имело бы смысл ставить директивную точку в настоящем.

.

Владимир Владимирович Казаков,

Санкт-Петербург.

Лит. правка Игорь Иванович Ивлев,

Архангельск.