Херсон.

Пара причин отвода войск из Херсона. Тут всë до банального просто. Подрыв всуками (пиндосами) плотин на Днепре и затопление именно левого низкого берега привели бы к ПОЛНОМУ отрезанию нашей группировки на высоком правом берегу и еë уничтожению или пленению, если бы мы еë не отвели. Отойти она не смогла бы, эвакуация морем невозможна.

Отдачу Херсона мы переживëм и вернëм его со временем, а гибель столь большого количества войск мы так же спокойно перенесëм? Вывод очевиден: нужны эвакуация мирных, кто захотел и смог уехать, и отвод войск с правого берега. И это наиболее разумное решение в данной сложной ситуации.

Уж если у этих гнид хватает "ума", чтобы обстреливать ЗАЭС (!), то они легко пойдут и на подрыв плотин.

Подрыв почти неизбежен даже после отвода людей и войск. Нас разделит большое пространство в устье Днепра. Это, как ни странно, выгодно обеим сторонам. Всукам позволит вывести войска на другие участки (нам, кстати, тоже). Позже вода спадëт, но погубленное водой пространство останется надолго не пригодным для жизни и станет естественным разделителем сторон. Это важно и даëт нам преимущество, не позволяя противнику по суше угрожать Крыму. В итоге обе причины делают оставление Херсона очевидным.

Вполне возможно, что отсутствие подрыва плотин стало одним из наших условий отвода при переговорах с пиндосом Салливаном наших Патрушева и Ушакова (состоялись на этой неделе). Но верить тем гнидам никак нельзя даже при документальной договорëнности. Убеждëн, что есть и другие условия с нашей стороны, делающие размер одинаково выгодным, либо позволяющие в будущем отыграть упущенное. Можно отдать пешку, даже три, но этим взять ферзя.

Что делать нам, простым людям? Бойцы наступают – снабжай. Отступают – снабжай, помогай всем, чем можешь. И делай так до тех пор, пока враг не капитулирует. Вернёмся ли мы в Херсон? Обязательно. Неизбежно. И в Николаев, и в Одессу.

Полная версия доклада командующего генерала армии С. Суровикина Министру обороны С. Шойгу с предложением об отводе войск за Днепр в видео.

Читаем "Бородино" Лермонтова. Все знают - что было после Бородино. А были Варшава, Берлин и Париж, взятые русскими войсками. Помните об этом. Наше от нас не убудет. Впереди зима. Чем жить страна 404 будет? Никто не даст гарантии еë существования. Линия фронта сокращена, войска встали по левому берегу Днепра, плотность войск увеличена. Мы отдали Херсон, а то, что получаем мы, естественно, пока не озвучено. Со временем станет ясно - ЧТО. Херсон вернут спустя время. ВВП всегда действует в долгую, за временным "проигрышем" всегда следует отыгрыш с прибавкой.

Отставить уныние. Доверяем Президенту. Крепим Армию. Победа будет за нами! Увидит каждый.

— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!

— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

Всему своë время.