Вопреки "максимальной научной чистоплотности".

24 июня 2016 г.

На сайте "Русская весна" опубликована статья Владимира Тимакова "Жертвы войны: повод для гордости или стыда?". В её окончании автор привёл такие слова: "Стыдно должно быть тем, кто... вопреки минимальной научной чистоплотности фальсифицирует историю". Свою позицию и позицию Экспертного центра Всемирного Русского Народного Собора, выраженную в статье, он тем самым квалифицирует в русле максимальной научной чистоплотности. Ниже следует краткий отклик на неё, в котором прокомментированы некоторые высказывания автора, а также даны новые сведения по народонаселению СССР. 

Статья В. Тимакова вроде не от дилетанта, но явно не достоверна. Говорить об этом не стыдно, даже вопреки максимальной научной чистоплотности В. Тимакова: 

1. В пассажах о призывных ресурсах л/с, годного по возрасту для службы в ВС СССР, автор с неправомерными допущениями оперирует лишь относительными величинами (% и пропорции) без озвучивания абсолютных цифр. Возможно, эти цифры ему просто неизвестны, а если известны, то тогда автор лукавит. Предельный призывной ресурс в СССР составлял 46,743 млн чел. лиц 1886-1927 г.р. (18-58 лет), в Германии 17,5 млн чел. (с учётом тотальной мобилизации возрастов 16-60 лет). Соотношение 2,67 : 1. Всего под ружьём у нас находилось 35 млн чел. (16,6 % от всего населения), в ВС Германии 13 млн (19,4 %), соотношение 2,69 : 1. А не 1,5 : 1, к которому подвёл В. Тимаков. С подробными цифровыми выкладками можно ознакомиться в книге "Умылись кровью?" (М., Яуза-ЭКСМО, 2012 г.) в части, написанной автором данных строк.

2. В. Тимаков назвал диапазон призванных возрастов в СССР от 18 до 50 лет. На самом деле возрастная планка в 1942 г. в СССР была сдвинута в сторону увеличения до 55 лет. Кроме того, хотя и не в полном числе, но были призваны лица вплоть до 1886 г.р. включительно, а это к 1945 г. даёт 58 полных лет возраста. 

3. Число граждан СССР на 22.06.1941 В. Тимаковым дано из трудов Г. Кривошеева (от "Гриф секретности снят" 1993 г. до "Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь" 2010 г.) и коллектива РАН (Е. Андреев, Л. Дарский, Т. Харькова "Население Советского Союза: 1922-1991", М., 1993 г.). Всего им обозначено 196,5 млн чел. с уменьшением цифры упомянутых авторов на 0,2 млн. В реальности на 01.07.1941 в СССР проживало 199,9201 млн чел. без учёта численности ВС СССР (рассекреченные в 2006 г. данные Госплана). На 01.07.1941 в составе ВС СССР уже находилось 10,5 млн чел. Каждый, исходя из приведённых двух цифр, суммой может посчитать численность граждан СССР к началу войны - 210,4201 млн чел. Разница с "академическими" данными - 13,7201 млн, с данными В. Тимакова - 13,9201 млн. Как эту разницу назвать помягче?

4. Численность населения СССР на конец 1945 г. автор не привёл. В трудах Г. Кривошеева и упомянутой троицы авторов она дана как 170,5 млн чел. с учётом родившихся за 1941-45 гг. детей (12 млн, из которых 1,3 млн умерли). На самом деле по данным Госплана население СССР на 01.12.1945 составило без численности ВС СССР 156,6874 млн чел. Ещё чуть более 4 млн находились на спецпроверке. Число демобилизованных, находившихся в пути - около 0,6-0,8 млн, лиц без официального места жительства - около 1 млн чел. Всего 162,4874 млн чел. без учёта численности ВС СССР на 01.01.1946 (около 7 млн). С нею - 169,5 млн чел.
За 1941-1945 гг. родилось около 12 млн детей, из них около 1,3 млн умерли. Следовательно, лиц, живших к началу войны, к концу 1945 г. осталось: 169,5 - 12 + 1,3 = 158,8 млн чел. Сравним с численностью населения СССР на 01.07.1941 в п. 3 (210,4201 млн чел.) и какую разницу увидим?

5. В. Тимаков привёл численность ВС Германии к концу войны в 7,8 млн чел. В реальности численность ВС Германии на 01.05.1945 составляла 3,1 млн чел., из них на Востоке всего 1,45 млн против наших 12,839 млн чел. (в Действующей армии ВС СССР против вермахта в Европе к 01.05.1945 находилось не более 7,5 млн чел.). Источник - справка фельдмаршала Кейтеля от 22.05.1945 и сведения ГРУ ГШКА, практически полностью совпавшие и ныне несекретные.

6. Численность попавших в плен наших в/с автором не названа, а она составила не менее 7,45 млн чел., из которых почти 4 млн попало в плен только за полгода 1941 г. В плену погибло наших в/с не менее 5,362 млн чел., из них на территории СССР 3,912 млн чел., за рубежом 1,45 млн. 

7. В Белоруссии и Украине в 1941 г. не призывали л/с полностью по самым западным территориям, присоединённым в 1939 г. Они не были приписаны к в/ч, их в срочном порядке не оповестили и не мобилизовали в соответствии с представлениями о них как о не вполне ассимилировавшихся в СССР. Руководство им попросту не доверяло. Они остались по домам и были призваны лишь в 1943-1944 гг. Из Белоруссии призывные ресурсы с территорий восточнее старой границы 1939 г. были отведены на восток в РСФСР практически полностью, есть документы с точной их численностью и % явки на призыв (почти 99,8 %). В Украине на территориях восточнее старой границы 1939 г. дело посложнее, там уклонение от призыва приобрело массовое масштабное явление. И связано это не с неуспеванием военкоматов их призвать. Около 1,5 млн их были призваны впервые или повторно лишь в 1943-44 гг. так называемыми Полевыми военкоматами и затем восстановленными райвоенкоматами. Книги учёта рядового и сержантского состава стрелковых полков дивизий 1, 2, 3, 4 УкрФ пестрят многими тысячами записей по впервые и реже повторно призванным украм: "В КА с ...1943" или в "В КА с ...1944". Служивших в РККА в 1941 г. и "почему-то" не оставшихся дома в Украине в оккупации, в книгах учёта сравнительно немного, к концу 1943 г. почти все они были уже выбиты из рядов. Гораздо больше в них тех, кто в 1941 г. всё-таки служил в РККА, но потом "почему-то" оказался дома в Украине по "ту" сторону линии фронта и потому был призван повторно после освобождения в 1943-44 гг. Но больше всего в книгах учёта л/с частей 1, 2, 3, 4 УкрФ тех, кто "почему-то" вообще не был мобилизован в 1941 г. и впервые попал в РККА в 1943-44 гг. Т.е. уклонистов 1941 г. Сейчас их, хоть сколько послуживших и убывших из РККА в 1941 г., а также вовсе уклонившихся от мобилизации в 1941-42 гг. и призванных потом в 1943-44 гг., в известной стране называют чуть ли не мучениками.

8. Объём эвакуации людей на восток автором не приведён, но событие упомянуто им как массовое явление. На самом деле эвакуировалось всего лишь 3,13 млн чел. Это официальные сведения Госплана СССР. От всего населения Союза это лишь 1,5 %, от населения оккупированных территорий - лишь 4,4 %. Т.е. называть эвакуацию массовым явлением, в которое в ужасе от наседающего противника подалось значительное число населения, не приходится. На восток убыли, и то - не все, управленцы, партийные работники, госслужащие, правоохранители, работники вывозимых в эвакуацию заводов, имевшие бронь, + обыватели, ожидавшие неприятностей по этническому признаку (евреи). А остальные (более 95 %), кто обоснованно, а кто легкомысленно не ждали от неприятеля более худшего, чем уже имели. 
Фактически народ остался на местах. Из Москвы в 1941-м эвакуировалось 672 тыс. чел. (15,4 %). Из Ленинграда - 223 тыс. чел. (7,1 %). 

9. Территория Молдавской ССР находилась в наших руках почти месяц после начала войны, поэтому говорить о том, что и тут военкоматы не успели призвать л/с - недостоверно. Их с правого берега Днестра не призывали по той же причине, что белорусов и укров (см. п. 7). А с левого берега (нынешнее Приднестровье) мобилизовали в обычном порядке в первые же дни войны. 

10. Автор В. Тимаков не обратил внимания на то, что официальная численность потерь в/с согласно выводам Г. Кривошеева (8,7 млн чел.) базируется лишь на сохранившихся документальных цифровых донесениях войск за период войны (9,5 млн чел.). В массе случаев во все годы войны многочисленные объединения (фронты и армии) и соединения (сотни корпусов, дивизий и бригад) свои донесения о потерях не подали и их утраты учесть по этой причине не представилось возможным. Качество цифрового учёта л/с и его потерь - 50 %.
Сохранившиеся цифровые донесения о потерях войск полностью не сверены с их же донесениями и боевом и численном составе за одинаковые периоды и поступившим пополнением. Результат сверки всегда приводит к обнаружению занижения потерь в донесениях на 5-25 %, что даёт весьма большое приращение к потерям войск, которые донесения не представили вовсе. Даже только по этому обстоятельству базироваться в определении потерь войск на суммировании сохранившихся цифровых донесений о потерях недостоверно и некорректно, проще говоря, недопустимо.
В дополнение к сохранившимся именным донесениям о потерях войск за период войны (10,736 млн чел.) в ЦАМО РФ имеются плюсом именные донесения военкоматов о не вернувшихся (8,11 млн чел.). В учёт числа потерь официальными авторами и В. Тимаковым это дополнительное число не вошло. Более того. Именные сведения войскового учёта потерь и учёта военкоматов по не вернувшимся вообще не вошли в анализ ситуации Г. Кривошеевым. Почему? 10,736 млн и 8,11 млн чел. - мелочь?
Около 1,75 млн чел. ни поимённо, ни в цифрах в потерях не учтены вовсе.

11. Автор В. Тимаков вовсе не упомянул количество именных сведений в картотеках потерь ЦАМО РФ, РГВА (17,7 - 18 млн), а также количество извещений о судьбе, выданных военкоматами или имеющихся в них (20-21 млн). Эти сведения явно не вяжутся с официальной численностью потерь в/с. 

12. Автором не упомянут размер потерь гражданского населения СССР. По разным оценкам они составили от 18 до 30 млн чел.: 
а) 18 млн получается, если принять намеренно заниженную Г. Кривошеевым и академической троицей численность населения СССР на 22.06.1941 в 196,7 млн чел., и намеренно завышенную на 01.01.1946 - в 170,5 млн;
б) 30 млн получается, если принять численность населения СССР на 22.06.1941 согласно данных Госплана в 199,9201 млн, а на 01.01.1946 - в 162,4874 млн чел. (без учёта численности ВС СССР).

13. По данным Госплана неизбежно получается следующее: 
а) 48 млн чел. граждан СССР утрачено, если не учитывать численность ВС СССР на 01.07.1941 и 01.01.1946 (10,5 млн и 7 млн чел. соответственно);
б) 51 млн чел. граждан СССР утрачено, если учесть численность ВС СССР на обе эти даты. 
Из них не менее 19,5 - 20,5 млн утрачено военнослужащих. 

14. Общая численность утрат граждан СССР составила от 48 до 51 млн чел. - каждый четвёртый, включая родившихся и умерших за период войны. Это полностью совпадает с оценкой погибших в Белоруссии - всем известно, что в 1941-45 гг. погиб каждый четвёртый житель БССР. 

15. Рассекреченные документы Госплана СССР за 1937-1946 гг., с которыми удалось ознакомиться и составить из них полные выборки информации, не оставляют от официальных заниженных цифр комиссии Г. Кривошеева и академической троицы авторов камня на камне. В. Тимаков наличие неудобных госплановских документов не заметил. Или не знал о них.

Кому доверять? Жёсткому Госплану И. Сталина и начальникам его территориальных управлений, из чьих сведений 40-х гг. и сложились итоговые цифры по СССР, - или ангажированным и обласканным на своих постах и должностях горе-исследователям МО РФ и РАН, работавшим в начале развальных 90-х? Тем, у кого голова с плеч слетела бы в 40-х за недостоверность данных и чьи сведения вкладывались во все планирующие документы всей советской экономики, или тем, кто в 90-х преспокойно соврамши всему народу, продолжает этим обманом потчевать и сейчас? Полагаю, что первым.

P.S.

При подготовке своей части издания "Умылись кровью?" в 2012 г. автор этих строк повёлся на казавшиеся незыблемыми сведения о численности населения СССР на 01.07.1941 (196,7 млн) и на 01.01.1946 (170,5 млн), которые привели в своих трудах Г. Кривошеев и трое авторов из Российской Академии наук (например, "Книга потерь", 2010 г., с. 44, см. скан ниже). Эти сведения в качестве основополагающих включены в десятки других работ. Оказалось, что верить им нельзя ни на грош. Их утверждения о том, что ими производились непростые вычисления для выявления численности населения СССР, исходя из переписи его населения в 1939 г. с учётом присоединения новых территорий, в пару секунд дезавуируются текущей статистикой Госплана 1939-1941 гг., в которой в СССР всегда было точно известно - сколько же у нас населения на каждое первое число каждого месяца каждого года, начиная с осени 1939 г. после первых присоединений территорий во время советско-польской кампании. В т.ч. всё хорошо известно и на 1 июня, и на 1 июля 1941 г. Без всяких "хитроумных" вычислений дружным коллективом авторов из Академии наук спустя 50 лет. Их же слова о том, что точные сведения о численности населения СССР на конец 1945 г. в архивах отсутствуют и получены академическими авторами обратным пересчётом от данных переписи населения 1959 г., в данной ситуации теперь вообще курам на смех. А если возможности ознакомиться с хранящимися в архиве документами Госплана в 1991-1993 гг. у них не было, в чём есть немалые сомнения, то никто не мешал им после рассекречивания этих документов в 2006 г. опубликовать трактат с уточнениями своих выкладок. Не пришлось. Что-то не срослось. Может постыдились? Придётся готовить второе издание собственного труда, название которому дать из названия первого сборника 2012 г., но совершенно справедливо убрать из него вопросительный знак. Умылись кровью! Теперь стало предельно понятно - почему всё послевоенное время власть предержащие героически препятствовали поискам истины и почему не менее героически сопротивляются в этом вопросе и сейчас. Открыто признать гибель за годы войны каждого четвёртого по всей большой стране СССР, а не только в маленькой Белоруссии, на это, знаете ли, ни у кого из них духу не хватит. И потому явно сверху возникло выражение: "А кому нужна такая правда?"...

Кривошеев, с. 44: