27 июня 1941 - прорыв из окружения частей 3, 4 и 10 Армий Красной Армии

Кульбицкий Николай Яковлевич, танкист 13 танкового полка 7 танковой дивизии 6 механизированного корпуса: "… Утром мы расспросили местных жителей, а те озадачили нас своими сообщениями: до Слонима около шести километров, но там немцы - с третьего дня войны. Пока нам везло, и мы надеялись прорваться через Слоним даже, если придется, с боем. Демьянов, Карабанов и я до Белостока несколько месяцев служили в Слониме и, зная город, мы выбрали наиболее короткий и верный путь: с деречинского шоссе - на улицу Янки Купалы и на мост через Щару (ближайший к железной дороге), оттуда к костелу. От площади у костела был кратчайший путь на Барановичское шоссе, а там начинались лесные массивы. Перед тем как свернуть с проселка, понаблюдали за шоссе и немецкими постами. Немецкие солдаты, охранявшие въезд в город, шарахнулись от поста, когда тридцатьчетверка и за ней и наш "КВ" промчались, стреляя на ходу из пулеметов и снося въездное ограждение. Лишь с артиллерийской позиции, находившейся неподалеку от дорожного поста, нам вслед прозвучал единственный выстрел. Тридцатьчетверка проскочила мост, а вот с моим "КВ" перед ним что-то случилось: машину повело в сторону и тут же вернуло назад. Двигатель заглох, а танк сорвался с крутой забетонированной насыпи и скатился в воду. Петрухин, Карабанов, Овсеенко и я выскочили из танка и скрылись на другом берегу в зарослях кустарника и деревьев. Немцы искали нас. А мы пробрались в разбитый дом недалеко от костела, залезли на полуразрушенный чердак, спрятались под рухнувшей крышей. Немецкие солдаты осмотрели тот дом, постреляли из винтовок по чердаку и ушли. Пуля задела плечо Петрухина. Ночью мы выбрались из города. Три дня я прятался на хуторе за Слонимом… О своих боевых товарищах по экипажу я пока так и ничего не узнал".

Тимошенко Н.С., 125 отдельный противотанковый дивизион 29 механизированнйо дивизии "В июне 1941": "27 июня, в ночь, подъехали к реке Щара. Машин, бойцов, командиров собралось очень много. Деревянный мост был разбит. Укрытия не было никакого - чистое поле. На другом берегу только кустарник. Переправу наладили из машин и небольших бревен. Легковые машины прошли, а грузовые - разломали переправу. Налетевшие на рассвете самолеты разбили ее окончательно. На реке был настоящий ад. Самолеты бомбили, били зажигательными пулями. Машины горели, рвались баки с бензином. Горели и люди, многие бросались в реку, тонули. Река не могла спасти от огня. Она сама горела от разлившегося бензина. Мало кому удалось спастись. Медицинской помощи не было никакой. Крики, стоны! Это невозможно описать. Волосы дыбом становятся, и слезы глаза застилают. Оставшиеся в живых, обгоревшие и раненые, стали пробиваться на восток".

Николайченко Михаил Иванович, майор 7 танковой дивизии "В июне 1941": "Вблизи деревни Василевичи Слонимского района еще один десант уничтожен. Я был ранен в пальцы руки и контужен. В районе Слонима на реке Щара остатки дивизии были разбиты окончательно".

Жунин Сергей Георгиевич, воентехник 2 ранга, помощник командира 8 тп 36 кд по материально-техническому обеспечению: "…В восемь часов 27 июня мы собрались в лесу южнее местечка Россь. Здесь же находилась часть 7 танковой дивизии. Узнав, кто мы, нам приказали оставить танк и броневик, все имеющиеся запасы горючего, а самим следовать на старую государственную границу. На сборном пункте северо-восточнее Волковыска я отдал приказ старшему лейтенанту Ермолаеву зарыть полковое знамя в патронной железной коробке. У нас осталось только несколько грузовых машин. Взяли направление на Слоним. Не дойдя семи километров до города, разведка выяснила, что мост через реку взорван, а впереди уже немцы. Пошли в обход, чтобы как-то переправить машины через Щару. Однако этого сделать не удалось. Нас было 89 бойцов и командиров, причем большинство из подразделений обслуживания. Решили автомашины сжечь и пробираться небольшими группами".

Яхонтов П.В., майор, и.о. начальника штаба 36 кд 6 кк (из фондов музея истории ВОВ, г. Минск): "… Переправившись через Зельвянку 42 и 102 кавалерийский полки (с 24 кп, 144 кп и 8 тп связь так и не удалось установить) и штаб дивизии продолжили движение в восточном направлении. Вначале двигались параллельно в полковых колоннах, но авиация противника вынудила рассредоточиться и дальше движение проходило перекатами, от одного укрытия к другому. Пройдя километров 20-25, мы наткнулись в лесу у д. Козловичи (10 км северо-западнее Слонима) на брошенную крупную продовольственную базу. Я решил накормить людей, дать отдых лошадям, так как конский состав был сильно измотан. Одновременно выслали 2 разъезда по 5 всадников на шоссе из Зельвы на Слоним. Часа через 2 оба разъезда вернулись и доложили, что на шоссе 2-3 ряда разбитых авиацией противника машин, на которых наши войска стремились проехать через реку Щару в район Слонима, но мост, со слов сгрудившихся в беспорядке людей, тоже был разбит авиацией. Мы к вечеру двинулись на Поречье, предполагая использовать хотя и короткую ночь для переправы через Щару (с 22.00 до 3.00 налеты авиации противника прекращались). И вот приблизительно в 22 часа втянулись в Поречье, большой населенный пункт, прилегающий к самой реке. И к своему удивлению увидели, что все дома были забиты пехотой с разных рассеянных частей и подразделений. Бойцы, младший и средний комсостав (старшего комсостава среди них я не видел) были сильно утомлены, а еще больше морально подавлены неудачным исходом первоначального сражения. Вид у всех был злой, а внутри кипела ненависть к врагу, но незнание обстановки ставило многих в тупик. Было ясно, что противник глубоко вклинился на нашу территорию и следует решать в каком направлении пробиваться. Ближайшая задача была переправиться. Тут нам помогло местное население, указав брод напротив северной окраины деревни. Бойцы (пехота) были объединены в батальон - их было около 300 человек. Одни, особенно, кто не умел плавать, придерживаясь за путлище или стремя, вместе с кавалеристами пошли вброд (последний был все же довольно глубокий). Другие вместе с пулеметными расчетами на воде поддерживали тачанки. За темное время мы все успели переправиться, выйдя на восточный берег реки Щара к огромной высоте, поросшей лесом. Здесь было принято решение двигаться в юго-восточном направлении, питая надежду на соединение с другой частью дивизии под командование командира дивизии, но все попытки предпринятые нами на установление связи оказались тщетны".

Булавин Яков Михайлович, старший сержант, старшина мотоциклетной роты 14 ОРБ (описывает переправу у Зельвы): "…Ужас, что творилось… На одной переправе через реку также скопилось много техники и солдат, по обе стороны дороги находилась болотина и некуда деться. Река текла крови солдатской…"

Колесников Василий Кузьмич, механик-водитель танка "Т-34" 7 танкового полка 4 танковой дивизии 6 мк: "Мост возле Зельвы был разрушен и мы повернули южнее. Берег Зельвянки везде был вспахан бомбами и снарядами. А что творилось на переправе под Королино, жутко вспомнить. Подходы и подъезды к переправе забиты машинами, повозками, орудиями. У брода скопились солдаты всех родов войск. Река кипела от взрыва снарядов. Много раненых, на которых никто не обращал внимания. Повсюду валяются убитые. По реке разносятся крики обезумевших людей… На переправе через Зельвянку наш экипаж отстал от своих. Двигались в восточную сторону как было приказано - на Слоним, уточняя путь у местных жителей. И вот, выезжая из леса, чуть не наткнулись на шоссе, по которому шла колонна немецких машин с солдатами. Старшина, командир танка, говорит: "Что ж, будем бить!.." тут навстречу колонне выскочил мотоцикл с коляской, а на нем автоматчики. Видимо, вражеская разведка. Колонна остановилась. Из ее хвоста вперед быстро выехала легковая машина. Из нее вышли два офицера. Мотоциклист стал что-то докладывать. Мы стояли метрах в двухстах от дороги, скрытые густым кустарником. Немцы спокойно сидели на своих местах в машинах. На финской войне мне пришлось понюхать пороху, но в той ситуации несколько замешкался. Наконец вышел из оцепенения старшина: "По головной и легковой осколочным - заряжай!" Чего греха таить у нас обоих невольно тряслись руки. Но когда прозвучали первые выстрелы, от головной и легковой гитлеровских машин ничего не осталось, ведь стреляли прямой наводкой. Старшина скомандовал почему-то шепотом: "По середине колонны - огонь!" После этого вернулась уверенность в своих силах. Мы выпустили шесть снарядов, обстреляли врага из пулеметов и по приказу старшины отступили в глубь леса. Через десять минут прилетели немецкие самолеты, стали бомбить место, откуда мы недавно вели огонь… Дальше на пути к Слониму лесов почти не было. Нас со всех сторон окружали холмистые поля. Механик-водитель Приходько вел машину стараясь укрыться в низинах и кустарниках. В одном месте встретили старика с мальчиком. Стали расспрашивать. Старик сказал, что до Слонима километра четыре, но там уже немцы. А что нам делать? Чтобы пробраться на восток путь был один - через Слоним. Стали совещаться. Боеприпасы у нас были, хотя и немного. А вот с горючим оказалось сложнее: Приходько доложил, что его хватит километров на двадцать. Была вторая половина дня - ждать вечера не было смысла. Исходя из полученной информации, решили пробираться по южной окраине города. Надеялись, что свои близко и, если прорвемся через Слоним, то вот-вот соединимся с ними. Перед Слонимом выехали на булыжную дорогу. На ней было много разбитых машин. Некоторые еще горели. Было много повозок и почему-то полевых кухонь. Впереди, примерно в двух километрах, горела западная окраина Слонима. Потом мы заметили шоссе. Оно тянулось слева в направлении Слонима. Примерно в километре от нас. По нему двигались на восток немецкие танкетки и мотоциклы. Мы хорошо их видели: дорога проходила по взгорью. Поэтому решили обойти препятствие. Потом проскочили через улицу с горящими домами и увидели большую площадь, огражденную колючей проволокой. По углам стояли две вышки с часовыми и еще одна достраивалась. А за проволокой полным-полно гражданских людей и красноармейцев. У ворот, около вышки, стояли гитлеровцы и несколько машин. Приходько без команды старшины на полной скорости направил танк прямо по проволоке, сбил обе вышки, врезался во вражеские машины. Так поливали разбегавшихся фашистов из пулемета, что не осталось патронов. Проскочили лагерь и оказались на лесной опушке. Однако оставшийся боезапас применить не могли: из лагеря лавина людей бежала в нашу сторону. От Слонима мы отъехали километров десять. Горючее кончилось. Во рту давно ничего не было, кроме воды. Четыре дня как кончился НЗ. Да как-то и не до еды было. Помню как вышел из машины и тут взрыв… Очнулся в каком-то овраге, где скопилось несколько десятков красноармейцев. Правая нога забинтована. Рядом лежал капитан раненый в грудь. Ему накладывал повязку красноармеец-санинструктор с забинтованной головой. А по краям оврага стояли немецкие автоматчики…"

Крутов Анатолий Васильевич, командир 1 отделения 1 взвода полковой школы 169 стрелкового полка 86 стрелковой дивизии 5 стрелкового корпуса: "…Наши войска стремились прорваться на восток через Слоним и Барановичи. Головные колонны наших частей подошли к реке Зельвянка, переправы на которой уже были заняты противником. Южнее Зельвы пыталась преодолеть Зельвянку в ожесточенном бою с противником и наша 86 дивизия. В одной из атак был тяжело ранен и попал в плен полковник Молев".

Голицын Павел Агафонович, командир мотоциклетного взвода 18 мотоциклетного полка 13 механизированного корпуса "Записки начальника военной разведки": "… На подступах к Зельве нас начали догонять разрозненные группы красноармейцев, малочисленные колонны и одиночные солдаты, двигавшихся, как и вся отступающая армия, на восток. Основная шоссейная дорога шла прямо через населенный пункт, в центре которого за площадью стоял высокий костел. При въезде на площадь с колокольни костела и его пристроек был открыт сильный пулеметный огонь. Падали убитые солдаты, остальные разбегались в соседние дома и другие укрытия. Загорелось несколько автомашин. По колокольне и ее крышам был открыт ответный огонь из винтовок и автоматов. Стрельба с костела еще некоторое время продолжалась, а затем стихла, и остатки войск продолжили движение в направлении Слонима и Барановичей. Некоторое время я затратил на поиск своего водителя. Среди убитых на площади его не оказалось, наверное затерялся среди отходящих солдат. После короткого боя в Зельве я пристроился к колонне красноармейцев, следовавших в направлении Слонима. Перед Слонимом колонну встретили командиры разных рангов и званий, которые из разрозненных, отступавших групп бойцов формировали взводы и роты, и тут же ставили задачи по обороне рубежей перед городом, чтобы приостановить наступление немцев. В одно из таких подразделений попал и я. Подразделением командовал капитан. Я представился ему, и он приказал мне с группой бойцов оборонять участок севернее шоссе. В воздухе, как обычно, летала "рама" и следила за нашими приготовлениями. Утром появились передовые немецкие подразделения. Встреченные огнем, немцы залегли. Через некоторое время появились бомбардировщики и истребители гитлеровцев, начавшие бомбить и расстреливать наших бойцов. Продержавшись половину дня на занятом рубеже, оборона дрогнула, начался отход и бегство через Слоним в направлении Барановичей. Сформированные временные взводы и роты рассыпались, снова началось неорганизованное отступление вдоль шоссе. По обе стороны шоссейной дороги горели машины, валялись трупы убитых бойцов, кучи разбросанных документов разгромленных штабов, личные дела офицеров, брошенное стрелковое, артиллерийское вооружение. Картина была жуткая".

Гейнц Гудериан "Воспоминания солдата": "17-я танковая дивизия вышла на южную окраину Минска, установив связь с 3-й танковой группой, которая еще 26 июня ворвалась в сильно разрушенный город. Силы русских, находившихся в районе Белостока и тщетно пытавшихся избежать полного окружения, были окружены. Только некоторым небольшим частям удалось вырваться на восток, прежде чем замкнулось кольцо окружения. Намечался первый крупный успех".

Joachim Lemelsen's 29. Division: Das Buch der Falke-Division: 29. Inf.Div 29.Inf.Div (mot) 29. Pz.Gren.Div.: "О результатах разведки проведенной 29 разведывательным батальоном докладывает капитан Шульце-Ингеноль, принявший командование батальоном у раненого майора фон Бломберга: "Разведгруппа, в составе трех бронетранспортеров, получила задание выдвинуться через Озерницу в направлении реки Неман и установить связь с группой армий "Север". В последнем радиодонесении разведгруппы сообщалось о том, что она натолкнулась на вражеский танк. Обер-лейтенант Аде со смешанным разведвзводом отправился на поиски пропавших товарищей. Кроме того, он получил задание довести до конца попытку установления связи с группой армий "Север". Выдвинувшись в указанном направлении обер-лйтенант Аде обнаружил 3 подбитых бронетранспортера первой разведгруппы без экипажей. Выполняя вторую часть задания, ему удалось пробраться к Неману, однако на северном берегу реки немецких частей обнаружить не удалось. Доложив о результатах разведки, обер-лейтенант Аде получил приказ возвращаться, и в тот момент, когда он запрыгивал в свой бронетранспортер, разведвзвод был атакован танками противника. Выстрелом в голову обер-лейтенант Аде был убит. Его солдаты отчаянно сражались и смогли по рации сообщить в батальон о нападении на них. Только двоим мотоциклистам, которые смогли укрыться в лесу, удалось выжить в этом неравном бою (несколькими неделями позднее им удалось через группу армий "Север" вернуться в свой батальон и рассказать товарищам подробности той трагедии). Получив от разведвзвода последнее сообщение, командир батальона майор фон Бломберг задействовал весь батальон для оказания помощи сражавшемуся взводу. По пути к месту боя батальон обнаружил солдат из первой разведгруппы, которые были ранены, однако убитых среди них не было. Вскоре батальон вступил в бой с превосходящей по силе и поддерживаемой танками русской пехотой. Силы были неравными и батальон вынужден был пробиваться обратно, неся при этом большие потери в живой силе и технике (на следующий день, уцелевший личный состав батальона под командованием обер-лейтенанта Шторля отомстил врагу и уничтожил русской техники больше, чем было потеряно батальоном бронетранспортеров накануне)… На дороге ведущей к Слониму, части батальона приняли бой с русскими танками, которые с 20-30 пехотинцами на броне, пытались пробиться в этом районе в направлении Слонима. В ходе завязавшегося боя выяснилось, что 50-мм снаряд противотанковой пушки не всегда мог остановить тяжелый русский танк, и тогда командир саперного взвода замаскировался в придорожной канаве, и каждый раз при приближении вражеского танка в самый последний момент приводил в действие взрывной механизм заложенной на дороге мины. Если сразу после взрыва танк не был уничтожен, то в дальнейшем он подвергался обстрелу из противотанковых пушек, а спешившаяся русская пехота уничтожалась всеми имеющимися в распоряжении батальона пулеметами".

До полудня 27.06. дивизия, растянувшись по фронту между Слонимом и Зельвянкой на 60-70 км, провела в обороне, ожидая попыток прорыва советских войск из района Беловежской пущи. Справа у Слонима занимал позиции 71 пехотный полк, к северо-западу и западу от него у Голынки и Деречина находились соответственно 29 мотоциклетно-стрелковый и 29 разведывательный батальоны. По обе стороны Зельвы и южнее нее, фронтом на северо-запад и запад, был задействован 15 пехотный полк. Юго-западнее Озерницы по восточному берегу реки Зельвянки, фронтом на запад, до Ружан занимал позиции 5 отдельный пулеметный батальон. Были задействованы подвижные и ударные группы артиллерии. В течение этого дня противник наносил сильные удары по удаленным от основных сил дивизии подразделениям мотоциклетно-стрелкового и разведывательного батальонов, а также по позициям 15 пехотного полка, который отбивался, неся при этом, существенные потери. В данной ситуации потребовалось задействовать 2-ой батальон 71 полка, который был направлен в Голынку, а также перебросить 1-й дивизион 29 артиллерийского полка на участок севернее Озерницы в подчинение командиру 71 пехотного полка полковнику Томасу".

Военно-исторический журнал: из архивов министерства обороны СССР "Дневник немецкого офицера 71 пехотного полка 29-й моторизованной дивизии": "Еще до наступления рассвета батальон начал отступать на Озерницу. 3-я рота, усиленная половиной взвода Шедлера и ударной группой Гаферта, осталась в занимаемом до отхода батальона пункте. В полку оставшаяся часть батальона получила задание пробраться к Ружанам. Ночью русские прорвались к дороге. Для выполнения этого задания нам были приданы 2 зенитки-автомата. Части роты посланы в Папирниц - Савроля для разведки боем, но они были задержаны еще перед Савроля. Мы отошли к Ружанам, куда уже подошла наша пехота. Когда батальон только собрался отходить на Озерницу, лес севернее Ружан был занят противником. Одновременно на другой стороне Ружан началась стрельба. Русские танки начали наступление на Ружаны. Батальон занял у пункта 183 оборону. Мы, однако, остались в не соприкосновении с врагом".